Набивание ответа с клавиатуры вызвало несколько секунд задержки. Пожалуй, можно счесть это дополнительным спецеэффектом. В трубке голос премьер-министра сказал:
- И правильно, Артур. Слушайте меня очень внимательно. В конце концов, от этого зависит ваша карьера. Скажите, как вы смотрите на небольшое пожертвование?

- Скажем, в адрес голодающих кактусовых хомячков. Это ведь не так важно, не так ли?
Теперь можно невзначай задать интересующий вопрос, пока Артур отвлечен мыслями о сумме, которую придется выложить. Или о том, как этого избежать...
- Скажите, что было такого важного в письме этого Масальски?

Не ответил ни на один вопрос. Самоуверен. Да и голосовой анализатор не показывает страха или удивления. Что-то не сходится...
- Я бы на вашем месте задал вопрос так: Кто вы такие? Но Артур, мой дорогой, вы же не думаете, что я вам отвечу?

Его совсем не волнует возможность огласки? Или просто не осознает последствия? В любом случае, нужно продолжать давить.
- То есть вы хотите сказать, что вы не против того, чтобы мы распространили доказательства вашей небольшой диверсии между всеми крупными изданиями мира?
Рафаэль ругнулся - он слишком отвлекся на анализ, и фраза вышла несколько запутанная.

Рафаэль был слегка сбит с толку. Разговор проходил явно не по тому сценарию, который он планировал.
- Прошу прощения, но я вас не понимаю. Во-первых, почему вы считаете, что я не распространю информацию? И во вторых, что вы можете предложить мне такого, ради чего стоило бы раскрыть свою личность?

Внезапная капитуляция? Что ж, тем лучше, разговор начал выходить из под контроля. Будет над чем подумать...
- Отлично. Мы вышлем вам номер счета сообщением. Я думаю, сумма в сто тысяч долларов не слишком велика для вас? У вас двадцать четыре часа, чтобы перевести деньги. Приятно было пообщаться, господин Керкленд.
Отключив звонок, Грэй отправил на телефон редактора номер одного из своих полулегальных счетов на Кубе.